Группа островов Ли Галли знакома всем, кто ходил на яхте по Салернскому заливу. С самого утра сюда стягиваются катера с романтичными парочками, парусники, сверкающие полированными боками, и моторки с тонированными стёклами, чьи владельцы предпочитают держаться подальше от чужих глаз. Всех манит чистейшая бирюзовая вода, вид на Позитано и что-то необъяснимое, что кроется в этих скалах, очертания которых напоминают лежащую на волнах сирену.

За эту красоту мы, вероятно, должны благодарить Одиссея. Мифические сладкоголосые хищницы квартировали на другом острове неподалёку от Ли Галли, вели скромную жизнь и знали своё ремесло — приманивали песнями моряков, которые, утратив волю, вели корабли прямо на скалы и погибали. Когда хитроумный Одиссей залил воском уши своей команде и преспокойно прошёл мимо сирен, они не смогли перенести такого пренебрежения и с горя утопились. Их тела образовали скалистые острова.

Сегодня лодки не могут причалить к Ли Галли по другой причине — это частная территория, и немногим известно, что острова являются самым «русским» уголком Италии.

В конце 1910-х годов к берегу пристала лодка с писателем Михаилом Семёновым, обосновавшимся в Позитано, и его гостями Сергеем Дягилевым и молодым хореографом Леонидом Мясиным, который позже так описывал свои впечатления: «Острова принадлежали местной семье Парлато, использовавшей их только для весенней перепелиной охоты. Мы взяли лодку и отправились на серый каменистый остров, на котором не было никакой растительности, кроме опалённых солнцем кустарников. На расстоянии распростёрся залив Салерно, и в целом вид вдоль моря был великолепен. К югу располагался Пестум, на северной стороне — три высокие скалы острова Капри. Я чувствовал, что здесь мог бы найти уединение, в котором нуждался, откажись я от изнуряющего давления избранной мною карьеры. Я решил, что однажды куплю Ли Галли и сделаю его своим домом». Переговоры с семьёй Парлато продолжались несколько лет, поскольку многочисленные родственники не могли сговориться о цене. Когда в 1922 году Мясин наконец приобрёл Ли Галли, о нём говорили как о том «сумасшедшем русском, который купил каменный остров, где могут жить только кролики». Местная префектура доложила в Рим, что «цель покупки Мясина установить не удаётся. Острова ни для чего не пригодны».

Однако у хореографа были большие планы — восстановив дозорную башню XIV века, он устроил в ней апартаменты с большим репетиционным залом на втором этаже, украшенным колоннами каррарского мрамора, с полом из сибирской сосны и мезонином для квартета. Мясин разбил террасные сады с плодовыми деревьями и виноградом и засадил пустынный остров соснами и кипарисами. В 1937 году на Ли Галли гостил Ле Корбюзье, которого Мясин уговорил взяться за строительство ещё одной виллы на другой оконечности острова. Поскольку она позднее перестраивалась несколькими владельцами, сегодня в её архитектуре трудно распознать признаки функционализма, они заметны лишь в планировке комнат. На первом этаже архитектор расположил технические помещения и кухню, на втором, с видом на Капри, — просторные гостиные и кабинет, а на тенистой стороне с видом на Позитано — спальни. Леонид Мясин потратил 50 лет, чтобы превратить пустыню в райский уголок. Он задумал сделать Ли Галли центром художественной жизни. Его гостями были многие знаменитости, включая Кокто, Пикассо, Дягилева, но в полной мере осуществить свои планы Мясину не удалось. Следующим владельцем в конце 1980-х годов стал Рудольф Нуриев. Сведения о его планах на остров несколько расходятся: некоторые источники утверждают, что его не волновало сохранение наследия Мясина и он выбросил в море большую часть старой обстановки и архивы. Однако журналистам Нуриев экзальтированно рассказывал, что он намерен основать здесь балетную школу: «Это мой остров и дом всей моей жизни, который значит для меня даже больше, чем парижский. Я всегда помню о нём, думаю, что нужно поменять или починить. Я хочу сохранить мебель Мясина и его сувениры в башне. Остров должен ожить. Сюда смогли бы приезжать Мерс Каннингхэм и Глен Тэлей, а также танцовщики, чтобы учиться, развивать хореографию, преподавать. Я уже купил множество матрасов». И в то же время: «Я не хочу никого принимать на острове, пока всё не будет в полном порядке». Поначалу Нуриев с рвением занялся обустройством своих владений. Он выложил гостиные и спальни на вилле Ле Корбюзье шестигранными марокканскими плитками и турецкими изразцами и начертал свое имя и обращение к Аллаху арабской вязью над входом в дом, выписал кабинетный рояль Artmann, который доставили сюда вертолетом, — он и по сей день остаётся на том же месте. Однако хозяин бывал на Ли Галли лишь наездами, и за 2−3 дня мало что успевал.

В те годы к острову прибывали многочисленные лодки, но главным образом чтобы увидеть легендарного танцовщика. Нуриев даже выступил с протестами в итальянской прессе, потребовав прекратить подсматривать за ним. Однако журналисты ответили, что куплены острова, но не море. Тогда вспыльчивый и эксцентричный Нуриев стал принимать солнечные ванны и купиться в чём мать родила.

Вскоре его здоровье сильно ухудшилос. Пьетро, смотритель острова вот уже более четверти века, вспоминает последний визит Рудольфа: «Он приехал в августе, стояла сильная жара. Но меня прошиб пот при одном его виде: Нуриев был в меховой накидке — его знобило». Он приехал, чтобы попрощаться с Ли Галли.

Новый владелец — отельер из Сорренто Джованни Руссо — приобрёл остров в декабре 1994 года у Фонда Рудольфа Нуриева. Большая часть движимого имущества — великолепная коллекция произведений искусства и мебели — была продана по рекордным ценам на аукционах Christie’s в Лондоне и Нью-Йорке. Руссо удалось вернуть на остров лишь несколько вещей — держатели для факелов у входа в башню, кабинет и несколько зеркал. Но главное — он довершил то, что не успели окончить прежние хозяева: привёл в порядок сад, полностью отделал дома и построил ещё одну, белую виллу. При помощи своей подруги Николетты он создал артистичный интерьер. На первом этаже в дозорной башне разместились просторная кухня и столовая, на втором, в репетиционном зале, — гостиная с выложенным изразцами камином и коллекцией миниатюрных копий яхт, от катера Riva до купленного у лондонского антиквара русского речного парохода «Александрия». Старый морской фонарь приспособлен в качестве лампы, а в мезонине стоит ударная установка: «Когда-то я играл на барабанах, но теперь большей частью произвожу ужасный шум, когда остаюсь в доме один, даже собаки убегают», — шутит синьор Руссо. Вилла Ле Корбюзье, чьи лазурные стены спорят по интенсивности цвета с морем за окном, стала вместилищем редкостей, вроде седла для слона, приспособленного в качестве столика, мощного бинокля с военного корабля, мебели, инкрустированной перламутром, зеркал в рамах из ракушек, коралловых букетов, местной керамики и муранского стекла. На парных книжных шкафах стоят два античных кратера, вероятно, принадлежавшие ещё Мясину. Раз в полгода их навещает инспектор комитета по охране культуры, чтобы проверить состояние ваз.

Загружая свои фотографии на сайт «Твоя Италия», пользователи принимают нижеследующие условия и положения:
1. К участию допускаются все пользователи, заполнившие форму с указанием фамилии, имени, контактных данных и описанием фотографии.
2. Фотография должна быть оригинальной, и права на неё должны принадлежать пользователю.
3. Загружаемые фотографии не должны содержать:
3.1. узнаваемых людей, если они не предоставили разрешение опубликовать их фотографии на сайте «Твоя Италия»;
3.2. логотипы и торговые марки, если их правообладатели не предоставили «Твоей Италии» полномочий на их публикацию;
3.3. обнажённых тел, если речь не идёт о произведениях искусства, непристойных, аморальных, неприемлемых изображений;
3.4. любых объектов, нарушающих права третьих лиц;
3.5. размещая фотографию в фотогалерее, пользователи соглашаются с его размещением в данной галерее и в материалах сайта с явным указанием автора данной фотографии, а также в публикациях социальных сетей, связанных с настоящим сайтом.
4. Пользователи также соглашаются с тем, что с ними могут связаться представители «Твоей Италии», чтобы обсудить возможное иное использование предоставленной фотографии.

Весь XX век архипелаг Ли Галли купался в лучах славы своих хозяев — русских танцовщиков Леонида Мясина и Рудольфа Нуреева. Но никто не знает, что будет с легендарными островами завтра

На террасе виллы круглый год журчит фонтан. ФОТО: Массимо Листри (Massimo Listri)

«В истории архипелага Ли Галли — трех скалистых островков близ Амальфитанского побережья Италии — оставили след две звезды русского балета, средневековый монарх и античные сирены. Последние поселились здесь благодаря «отцу географии» Страбону: считается, что с его легкой руки архипелаг получил имя Сиренузы — «Обитель сирен». Древние представляли себе этих существ в облике пернатых с человеческими головами — именно к этому образу отсылает нас нынешнее, менее поэтичное, название островов — Li Galli («Петухи»).

Сторожевая башня на острове Галло Лунго была полностью реконструирована, когда владельцем архипелага стал Рудольф Нурeев. ФОТО: Массимо Листри (Massimo Listri)

У берегов самого большого острова, Галло Лунго, когда-то бросали якорь римские триремы*; позже на этом бесплодном скалистом клочке суши размещались монастырь и тюрьма. В XIV веке неаполитанский король Карл II возвел здесь сторожевую башню для защиты от сарацинских пиратов. Позже она получила название Арагонской. Возможно, именно она привлекла внимание танцовщика Леонида Мясина, прибывшего в составе труппы Дягилева в ближайший к островам городок Позитано. Живописный архипелаг настолько очаровал Мясина, что в 1924 году он выкупил острова у их тогдашнего владельца.

В интерьере виллы восточная экзотика сочетается с классикой дизайна. Связующим звеном служит цвет. Рядом с марокканским столиком в гостиной разместилось кресло Swan, дизайн Арне Якобсена, Fritz Hansen. ФОТО: Массимо Листри (Massimo Listri)

Танцовщик поселился на острове Галло Лунго и немедленно развил там бурную деятельность. На развалинах римских построек он возвел виллу и домик для гостей. Одним из них очень кстати оказался архитектор Ле Корбюзье, предложивший хозяину помощь в строительстве. Особенно успешно великий модернист поработал над гостевым корпусом, превратив скромную постройку в изящный особняк с белоснежными интерьерами. После смерти Мясина в 1979 году острова отошли к его наследникам, а десять лет спустя их приобрел преданный последователь Мясина Рудольф Нуреев.

Гостиная в сторожевой башне. Подзорная труба, светильник на треноге и макет парусника у камина способствуют созданию «морской» атмосферы. ФОТО: Массимо Листри (Massimo Listri) Фрагмент музыкального салона в основном здании. На диване — подушки от Maestro Raphael. Изображение кораллов на подушках — мотив, типичный для Амальфитанского побережья: его можно увидеть на многих изделиях местных народных промыслов. ФОТО: Массимо Листри (Massimo Listri)
Музыкальный салон в основном здании. Стены облицованы старинными изразцами. Стол родом из Африки. В левом углу комнаты — аудиосистема Bang & Olufsen, в правом — концертный рояль. ФОТО: Массимо Листри (Massimo Listri)

По приказу нового хозяина, большого любителя изразцов и мозаики, на Галло Лунго завозили тонны и тонны антикварной керамической плитки с затейливыми узорами. Танцовщик лично отбирал образцы для украшения стен. Вскоре интерьеры лаконичных построек Корбюзье стали напоминать покои турецкого султана.

Изразцы в голубой гамме и пол из керамической плитки под паркет создают в спальне иллюзию прохлады даже жарким летом. ФОТО: Массимо Листри (Massimo Listri)

Преобразилась и Арагонская башня, которую Нуреев называл «сарацинской». При Мясине там размещалась летняя школа танцев, новый владелец превратил ее в жилье для бесчисленных визитеров. Внутри разместились девять спален, пять ванных комнат и спортивный зал. Погостить в средиземноморском раю приезжал весь цвет мировой богемы, но продлилось это недого — до 1993 года.

В оформлении гостевой спальни тон задают деликатные акценты желтого цвета. ФОТО: Массимо Листри (Massimo Listri)

После смерти Нуреева Ли Галли выкупил Джованни Руссо, гостиничный магнат из Сорренто. К наследию прежних хозяев он отнесся бережно, добавив от себя лишь несколько штрихов: обставил комнаты антикварной мебелью, перевез на остров свою коллекцию раковин. Руссо планировал устроить на Ли Галли отель, но передумал и выставил острова на продажу. Судьба «Обители сирен» снова под вопросом. Кто знает, кого еще приманит сюда их пение?

Пол виллы выложен плиткой из Вьетри-суль-Маре, имитирующей классический паркет. На полках стеллажей — коллекция раковин, собранная Джованни Руссо. ФОТО: Массимо Листри (Massimo Listri) Ванная комната в гостевом доме. Современная сантехника соседствует с антикварным зеркалом в пышной барочной раме. ФОТО: Массимо Листри (Massimo Listri) Спальня в гостевом доме, построенном Ле Корбюзье, оформлена в минималистском ключе. Единственное «излишество» — эффектный полог над кроватью. ФОТО: Массимо Листри (Massimo Listri)

Архипелаг Ли Галли – это сказочный уголок Италии, где даже время замедляет бег. Самый большой остров называют просто «Остров Нуриева» – в честь его бывшего владельца, звезды балета Рудольфа Нуриева. С недавних пор роскошные виллы острова можно снять в аренду.

Ли Галли – сказочное уединение

Остров Нуриева – это небольшой скалистый островок, на котором нет роскошных лесов и полей, легендарных соборов и дворцов. Но зато здесь есть лазурное чистое море, вода в котором поражает богатством оттенков, и три прекрасные виллы, окруженные великолепным садом. Над каменистым берегом возвышается огромная башня. И, самое главное, здесь можно насладиться уединением, которое так сложно найти в современном суетливом мире.

На острове Нуриева царит особая мистическая атмосфера. Если верить легендам, то раньше поблизости обитали сладкоголосые сирены. Не сумев соблазнить хитроумного Одиссея, жестокие сирены не смогли перенести такого унижения. Они утопились, а их прекрасные тела превратились в скалистые острова Ли Галли.

Сегодня, когда мореплавателям уже не угрожают сирены, можно спокойно любоваться великолепием островов. Но чтобы причалить к ним нужно специальное приглашение – острова Ли Галли уже давно являются частной собственностью.

Владельцы Ли Галли

Ли Галли — роскошные сады и элегантная вилла

В начале XX века острова Ли Галли принадлежали русскому хореографу Леониду Мясину. Благодаря первому владельцу на архипелаге появились роскошные сады и элегантная вилла.

В 80-х годах острова приобрел знаменитый танцовщик Рудольф Нуриев, который завершил оформление виллы Мясина и начал строительство второй, не менее прекрасной. Нуриев очень любил бывать на Ли Галли и мечтал создать там самую престижную школу балета. Именем танцовщика и сегодня называют самый большой остров архипелага.

Третий владелец Ли Галли, отельный магнат Сорренто Джованни Руссо, выкупил острова в конце 1994 года. Ему досталась также великолепная коллекция произведений искусства и редкой мебели Нуриева, которую Руссо распродал по рекордным ценам, оставив себе лишь некоторые шедевры. Руссо полностью достроил обе виллы и возвел еще одну.

В начале этого года Руссо выставил острова на продажу.

Остров Нуриева – эксклюзивная роскошь

Ли Галли в аренду

Остров Нуриева – это три великолепные виллы с чудесным видом на море из окон, дозорная башня, вертолетная площадка, уютный сад на скалистом побережье, небольшой завод по очистке воды и огород, на котором выращиваются экологически чистые продукты.

Интерьер вилл поражает эстетическим убранством и функциональностью. Здесь использовано много необычных деталей, например, седло, приспособленное под столик. Рамы огромных зеркал украшены ракушками и букетами из кораллов. На книжных шкафах красуются античные вазы. Четыре салона для приемов, оформленные с особым шиком, позволят Вам устроить незабываемый вечер с друзьями.

На острове звезды классического танца Нуриева располагаются три бассейна и небольшой спа-центр.

На Ли Галли есть все, что необходимо для великолепного отдыха в атмосфере спокойствия и уединения. Если Вам надоели шумные курорты – остров Нуриева к Вашим услугам. Погостив здесь, Вы наберетесь сил и новыми глазами посмотрите на мир.

Как-то раз русский хореограф Мясин из труппы Дягилева, гостивший в Позитано (Италия) на вилле у своего друга Михаила Семенова (которого местное население прозвало русским сумасшедшим, потому что выпивал он уже с утра, устраивал шумные богемные вечеринки и любил ходить голым) , открыл окна и увидел вдалеке 3 торчащие из воды скалы. Это были необитаемые острова Ли Галли. Запали они Мясину в душу, и он их купил. Его тоже за столь странный поступок посчитали сумасшедшим. Ну кому нужны необитаемые скалы?
Но Мясин построил виллу на одном из островов, оборудовал зал для репетиций, и даже намеревался построить здесь театр. Острова ожили и стали центром притяжения богемы. Позже Мясин скажет, что острова были его источником вдохновения, так необходимого для творческой души.
После его смерти острова купил Нуриев, и переоборудовал дом в роскошную виллу в мавританском стиле.
Вот если Мясина уже местная публика не помнит или помнит плохо, то Нуриева здесь помнят хорошо. С кем бы здесь,в Позитано, не завязывался из местного населения разговор, все сразу спешат просвятить про Ли Галли и Нуриева. Нуриев тоже шокировал народ, потому что любил, после бокала шапманского, сбрасывать набедренное полотенце и плавать с лодки голым.
Уже после смерти великого танцора острова купит предприниматель Джованни Руссо, что с итальянского переводится как Иван Русский. Руссо переоборудовал виллу в отель, и сегодня можно пожить недельку в нем за очень приличную сумму.

Островами можно любоваться издалека, например, из близлежащего богемного городка Позитано. Или подъехать на катере, остановиться в нескольких метрах от островов и искупаться.

С островами тесно связан один мифологический сюжет.
Ли Галли считаются островами, на которых жили три сирены: Лигея, Левкосия и Партенупе. Сирены — это существа, изначально птицы с женской головой (это только в Средневековье сирен стали изображать русалками с рыбьим хвостом), завлекающие проходящие мимо корабли своим чудным пением и способствующие их гибели.
Это здесь, по легенде, мимо островов Ли Галли, плыл Одиссей, когда, предупрежденный прорицательницей Цирцеей об опасности сирен, приказал привязать себя к мачте, а команде залепить уши воском. Таким образом Одиссей миновал опасность, а три сирены от отчаяния бросились в море.
Плавать они не умели (они же пернатые), а потому утонули. Море вынесло сирену Партенопе на место, где возник Неаполь (Неаполь вначале так и назывался — Партенопе) и Неаполитанский залив. Другую, сейчас не вспомню которую — Левкосию или Лигею — море выбросило на место, где возник Салерно и Салернский залив. И наконец третья оказалась выброшенной на мыс Пунта Кампанелла, на самый кончик Соррентийского полуострова, разделяющий оба залива. Вот такая у сирен судьба, раскидало их по Тирренскому морю, поэтому в этих местах и по всему Амальфитанскому побережью, от Позитано до Амальфи, вы наталкиваетесь на изображения сирен повсюду — на керамике, на посуде, на домах, на цветочных горшках. Везде. Это берег сирен.
Даже знаменитый в Позитано отель Le Sirenuse взял себе в эмблемы сирен. Но мне нравится их интерпретация: Они изобразили сирен как хранительниц домашнего очага. Правда же лучше, чем корабли разбивать?